Кросс и безымянный, Старт Опции

[Вольсунг]

Ярким всполохом небеса метнули молнию вниз, и на краткий миг всё в округе залило белым светом. Раздался грохот и на землю упали первые капли дождя. Покосившееся надгробие раскололо на две части, белый мрамор обуглился и почернел. Худощавый старик в длинном балахоне, стоявший около могилы в центре широкой пентаграммы скорчился и закрыл глаза. Но его громкая речь не прекращалась ни на миг.
-- Ал зум кригио нисагма! И пари не крон не норк, ибио ал кригио паскура ал!
Старик ударил концом деревянного резного посоха в половинку надгробия и синий разряд, вырвавшийся из посоха унёсся в землю. Дождь лил всё сильнее. Красноватый свет пролился тусклыми лучами из земли могилы
- Ал парэн зум ибио нигирад! И норк некрон не норк!
Сухая рука извлекла из под мантии кожаный мешочек и высыпала зеленоватый порошок на землю.
- Ад фернос никан какдо! Ал имбраш агацио!
Старик наклонился и подул на порошок. Тот вспыхнул зелёным, холодным, пламенем и старик, сжав посох обеими руками, произнёся – Ад мовео ал негацио, ибио ал кригио нен паскура ал! – с силой вонзил посох в землю под ногами. Раздался треск, как если бы падал вековой дуб в древнем лесу и земля под ногами колдуна вздыбилась. Старик поспешно отошёл в сторону, шепча охранные заклинания. Из под земли показалась рука мертвеца. Комья сырой земли налипли на неё, смертельная бледность подчёркивалась прямыми лучами солнца мертвецов.
Вскоре на поверхность выбрался мертвец, одетый в чёрный похоронный плащ. Серебряная оборка и золотистые нити, вшитые в ткань рукавов выглядели так, как будто были сшиты лишь вчера. При жизни мертвяк был мужчиной высокого роста, худ, но широкоплеч, а глядя на руки, можно было сказать, что сила его заключалась не в мышца, что не успели поддаться тлению, а в тугих, переплетённых жилах, что выглядели сейчас синей паутиной на его мёртвых руках. Длинные, жидкие волосы ниспадали густой бахромой на бледное лицо, закрывая глаза. Мертвец молчал. Густой ливень смывал жидкую грязь с мертвеца. Мертвеца ли?

Сообщение отредактировал Вольсунг - Суббота, 3-e Июля 2004, 16:37

[Gorini4]

Кросс постаял пару секунд, оценивающе смотря на зомби. После этого Кросс отдал мысленный приказ идти за ним...

[Вольсунг]

Мертвец вздрогнул, словно от удара плетью, и медленно повернул голову к заклинателю. Сделал неуверенный шаг и остановился. Отодвинул волосы с глаз и уставился на мага тёмными овалами покрасневших глаз.
Тонкие губы неуверенно улыбнулись:
- гле я?

[Gorini4]

- Что?!!!!!!!!!!!!
Только и вырвалось у Кросса. Не юыло на его большой практике такого случая.
Кросс начал перебирать в уме весь порядок заклинания, вспомнил все формы наложения. Всё было в порядке. Но факт остаётся фактом - безмозглый зомби оказался не безмозглым, да и зомби ли вообще...
- Ты на кладбище! - только и смог ответить растеряный маг.

[Вольсунг]

- почему? - последовал вопрос. Зомби всё ещё недоумевал. Он опустил взгляд на свои руки.

[Gorini4]

- Ты есть мертвец! - некромант постепенно приходил в себя.

[Вольсунг]

Мертвец оторвался от созерцания своих бледных рук.
- Ты лжешь! - он крикнул это надломленным голосом - этого не может быть я... я не помню как оказался здесь... но я ведь стою и разговариваю с тобой... нет я не могу быть мёртвым...

[Gorini4]

- Посмотри на себя, посмотри назад- там твоя могила, разрытая тобой же. Я поднял твоё тело, твоя душа должна сейчас быть в тёмных пределах, а тело подчинятся мне. Но твоё тело здесь и что очень странно- разум тоже! Ты помнишь , что нибудь до этого момента, твою прошлую жизнь?
Некромант окончательно пришёл в себя, голос был твёрд и тих, взгляд устремлён на "Зомби", казалось под этим взглядом могут рушится стены...

Сообщение отредактировал Gorini4 - Понедельник, 21-oe Июня 2004, 20:26

[Вольсунг]

Мертвец приложил руку к своему сердцу. И застыл. Ужас происходящего накрыл его водным валом, его лицо исказилось от непомерного страдания. - нет, этого не может быть - мертвец упал на колени и зарыдал, но ни одной слезы не упало из его глаз, струи дождя барабанили по его широкой спине, словно небо лило слёзы вместо не умеющего плакать мертвеца. Он рыдал беззвучно, его рот был открыт и глаза неверяще смотрели на его могилу. Едва владея собой мертвец спросил:
- я.. я... как я умер? Ты знаешь, ты помнишь это?

[Gorini4]

- Про тебя мне ничего не извесно! Я пришёл сюда делать своё дело! Ты моё дело! Я могу сказать лишь одно - ты лежал в этой могиле, и давно. Тело твоё не подверглось тлению, хотя сердце твоё не стучит и не гонит насыщающую твоё тело жизнью кровь. Но у тебя остался разум и это главное. Что ты собираешся делать??? Я могу своими усилиями подчинить тебя, но это не выход, коньролировать разумное... хм... существо - это хлопотное дело. Мне легче поднять нового зомби, убивать тебя тоже глупо, мертвеца и убивать.. хе-хе...- Некромант попробовал рассмеятся, но у него это плохо вышло.
- Ты теперь в праве решать, что ты будешь делать, никто тебя держать не будет! - перекрикивая бушующую стихию говорил Кросс.

[Вольсунг]

Чёрные глаза закрылись. Мертвец приблизился к заклинателю. Резкий выпад и нечеловеческой силы рука сжалась на горле колдуна.
- ответсвуй – мрачно произёс мертвец – ответствуй, чёрная душа, по какому праву ты смел вырвать меня в этот мир? По какому праву?! – он разжал руку и бросился к могильной плите. Упал перед ней на колени и попытался счистить нагар с оплавленного мрамора – как моё имя? Ты посмотрел на моё имя, прежде чем… оживить?

[Gorini4]

Навершие посоха, выполненое в виде чёрного шара засветилось мрачным, белым пламенем. Посох описал широкую дугу, как будто это не был посох, а был меч, который рубит тело на двое. Белое пламя сорвалось с посоха и ударило по зомби. Магический удар отшвырнул его, он пролетел метров 30, по пути ломая на своём пути все могильные плиты.
- Запомни! Твои шутки могут быть для тебя последними!
Чёрный шар снова начал светиться.
- Я не знаю твоё имя! Я не прочитал! Больше мне говорить не чего! Придумай себе имя и иди куда хочешь! А если ещё один раз захочешь пошутить, чтож это будет твоя последняя шутка!
Некромант по тихоньку побрёл через кладбище, навершие посоха светилось, готовое для смертельного удара. Некромант шёл к заросшей тропинке, которая вела от кладбища на дорогу.

[Вольсунг]

Зомби медоленно поднялся, не чувствуя боли, и проводил горящим взглядом человека, обрекшего его на долгие страдания. Затем шагнул в густые заросли зелени, мало помалу захватывающие земли заброшенного кладбища.

Дождь всё не прекращался и некромант, насквозь промокший, шёл через густой лес, в направлении небольшой деревеньки. Сомнения липкими пальцами прокрадывались в его сознание, заставляя напряжённо думать о произошедшем на кладбище, анализируя всё произошедшее вновь и вновь.
Если обычный поднятый мертвец не обладая душой и разумом представляет из себя лишь мёртвое, но движующееся, благодаря чёрной магии некроманта, тело. Но в этом случае тело обладало содержанием. О таких случаях некромант ещё не слышал. Нет и не было таких сил, среди смертных, способных вырвать душу из тёмных пределов. Что то тут явно было не так.

Наконец кончились густые заросли деревьев и некромант ступил на разбитую колею, шедшую вдоль леса, и ведущую к видневшемся вдали огонькам деревни.

[Gorini4]

Некромант шёл закутавшись в плащ.Подходя к деревеньке он остановился в нерешительности.

[Вольсунг]

Деревня, лежавшая впереди, была небольшой и, явно, бедной. Покосившиеся ограды, прогнившие крыши, размокшая после дождя дорога не вызывала энтузиазма у старого некроманта. Но, тем не менее, там можно было найти кров и пищу, чтобы с утра вновь двинуться в путь. И крестьяне… его снова могла прогнать толпа невежественных крестьян, размахивающих дубьём, вилами и факелами. Да… - некромант горько усмехнулся своим мыслям – долгие годы гонений, долгие годы одиночества – его одиночества. Ведь он был последним, и вместе с ним в сырую, как эта дорога, землю уйдёт одна из сторон силы тёмных. Его знание, мастерство останется лежать там, вместе с ним, в его объятиях, слившись с ним в смертельном поцелуе. И никто, и никогда не поднимет его тело из плена смерти. – старик, задумчиво, двинулся по дороге в деревню – это ужасно, быть поднятым из мёртвых, это ужасно, когда каждый час твоего посмертного существования на земле приносит тебе невыносимые страдания. Старик никогда не желал себе такой судьбы, но теперь он был бы рад такому повороту событий, ибо его оживлении означало бы, что не умерло и тёмное искусство…- измарав сапоги, путник вошёл в деревню, хрипло залаяла собака на чьём то подворье, ей вторили многие другие. В доме по правую руку загорелась лучина и чьё то заспанное, хмурое, лицо проводила фигуру в чёрном плаще долгим пристальным взглядом.
________________________________________________________________________________
____________
Гулко лаял Рананр, через мутное окно бычьего пузыря лунный свет мягко ложился на чело юной девушки, спавшей в бедно обставленной комнате на постели из овечьих шкур. Рананр залаял ещё громче, и яростнее и вдруг резко замолк, раздался его испуганный скулёж и девушка, начинавшая было просыпаться, облегчённо вздохнула и уснула вновь.

[Gorini4]

Эх... куда бы пойти?.. Что-то таверны не видно. Нда... ханесло меня, ладно бывало и по хуже. - сказав это некромант медленно поплёлся по единственной улочке...

[Вольсунг]

Он лого шёл, пропуская дом за домом. Наконец его взгляд остановился на ветхом домишке, ограда почти упала, стены дома выли подпёрты брёвнами, дабы не обвалились. За окнами из бычьего пузыря царила темнота. Залился лаем огромный кобель, на цепи у калитки. Но, как только колдун придлизился чувство жуткого первородного страха заполонило разум животного и заставило жалобно поскуливая, словно побитый щенок, уползти к себе в конуру. Пройдя по заросшей травой тропинке к дому, некромант остановился у почерневшей от времени деревянной двери.

[Gorini4]

Кросс постучался в дверь. Никто не отвечал, тогда некромант постучался сильнее и стал ждать ответа.

[Франческа]

Через какое-то время он услышал шаги за дверью, и тонкий девичий голосок спросил: "Кто там?"

Сообщение отредактировал Франческа - Пятница, 9-oe Июля 2004, 23:32

[Gorini4]

- Уставший путник. - Кросс не заставил себя ждать. "Дайте обогрется и высохнуть?" - сказав завернул посох в большую промокшую тряпку и стал ждать ответа.