Жила была в одной деревне бедная вдова. Мужа ее солдата давно на войне убили и осталась она одна с маленьким сыном Ванюшкой на руках. Жили тяжко, бедная вдова хваталась за любую работу. А сынок, вроде и добрый был, услужливый и покладистый, всем помочь готов. Когда бы не проходил он по деревне его всегда окружала ватага ребят, цеплявшихся за полы его одежды, забиравшихся к нему на спину и безнаказанно учинявших тысячи шалостей. Кстати, не было ни одной собаки в окрестности, которой пришло бы в голову на него залаять. Но вот одна беда - самым большим недостатком в характере Ивана было непреодолимое отвращение к производительному труду. Дай ему волю - так бы и провалялся на печи тридцать лет и три года. И не потому, что ему не хватало усидчивости или терпения, с удочкой на берегу или с ружьем по лесу - всегда наше пожалуйста, но вот как за домашнюю работу - все из рук валится. Изгороди у него то и дело разваливались, коза непременно умудрялась заблудиться в чужую капусту, сорняки у него на поле, конечно, росли быстрее, чем у всех, каждый раз как он собирался работать вне дома, начинал непременно лить дождь и т.д. и т.п. Такое хозяйствование в конце концов довело их с матушкой до полной нищеты. И вот однажды матушка вздохнула, по сусекам помела, по амбару поскребла и из последних остатков муки испекла она колобок, красивый да румяный. Обернула она колобок в тряпицу, подала Иванушке и сказала: "Иди-ка ты Ваня в город, наймись к царю Берендяю на службу. Нет больше моих женских сил с тобою возиться. Вздохнул Ванюша, взял колобок, поцеловал мать и потопал но направлению к городу.

Идет, сталбыть Ваня по дороге, да заговор старинный нашёптывает.

Только заговор заговором, а вместо большой дороги разбежались в разные стороны мелкие тропинки. Остановился Ваня, не знает куда податься.

Летал орел из-за Хвалынскаго моря, разбросал кремни и кремницы по крутым берегам, кинул громовую стрелу во сыру землю. И как отродилась от кремня и кремницы искра, от громовой стрелы - полымя, и как выходила грозная туча, и как проливал сильный дождь, что им покорились и поклонились селитра, порох, смирными смирнехонько. Как дождь воды не пробил, так бы меня (имя) и моего коня искры и пули не пробивали, тело мое было бы крепче белого камня. И как от воды камни отпрядывают и пузыри отскакивают, так бы от ратных орудий прядали от меня стрелы и порох - селитра. Слово мое крепко!

Вот-те нате! И куда ж мне итить-та?

Ваня почесал тыковку. Раздался звук, какой бывает, когда ведут напильником по металлу.

"Направо пойдёшь - шею свернёшь,
Налево пойдёшь - погубишь коня,
Прямо - спасешься сам, но убьёшь меня!"

Ой, нет! Эт из другой оперы!
Кину-ка я монетку! Орёл - направо, решка - налево!

Тут узелочек да как развяжись, колобок да как выпади и как покатись по дороженьке направо. И стал медленно, но уверенно удаляться от Ивана.

СТОЙ! КУДА! ВЕРНИИИИИСЬ!

Заорал Ваня дурным голосом и погнался за колобком.

На крик из ближайших кустов высунулась любопытная волчья морда.
- Здрав будь, добрый молодец. Ты пошто, нахал эдакий, в такую рань кричишь, честным труженикам ножа и топора спать не даешь? И колобок твой от тебя не уйдет никуда... пока догонять будешь...

// 2 Madre: сорри, стормозил...//

Волченок
А чего он убегает?

- Да вот нужно ему куда-то...
Волк цепляет лапой колобка и смотрит на него
- Так что, будем тут хлеб в пыли катать, или позавтракаем, коли уж разбудил? Делимся так: тебе - хлеб, мне - тебя.

Волченок
ЧЕГО-О-О???[/QUOTE]

- Да вроде все... Или нет, я пока не голоден, да и настроение хорошее... Ладно. Ты кто, собсна говоря? И что на моей развилке делаешь?

Я - Ваня. А фамилия моя... ладно, зови меня просто Ваней. А иду я к царю Берендяю на службу.

С высоты полета птичьего помета раздается голос птички- Гамаюн:
- Иван-дурак, монета на ребро упала...

Полежал Колобок под волчьей лапой и молвит человеческим голосом :
- Не ешь меня, Серый Волк, не ешь меня, Ванюша! Я вам еще пригожусь! Да и грязный я уже, еще какую заразу подцепите...

- Не, заразу не подцепим... Да и делов всего-то - взять тебя за шкирку и потрясти, чтобы пыль выбить...

Не отдам колобка! Мама его мне пекла!

Сказав это, Ваня посмотрел вверх.

Кто эт там про монетку?

- Да не нужен мне он. Я таким не питаюсь. А про монету хлеб твой говорит, что, мол, она на ребро упала, стало быть, идем просто через лес, без дороги... Как и выпало...

- Вот и правильно! Я к вам Божественный засланец и выручу вас в трудную минуту!
Сказав это Колобок выбрался ис-под лапы и покатился дальше.
- Давай все дружной гурьбой за мной!

И покатеился нехоженной извилистой тропой в неизвестном науке направлении, Сусанин понимаешь ли!

Иван опять почесал "думалку"...

Эт чего-ж подучается? Это мне с волком в лес переться? Чтоб ты меня там съел? Э, не! Не пойдёт! Да и про монетку сверху кто-то кричал, а совсем не колобок!

- Судя по монетке, придется идти просто через лес, без тропинки. Так что лучше за нашим "Сусаниным"... А есть я тебя пока не буду - сытый я. Да и вдруг отравлюсь...

- Да долго вы еще тут стоять будете? Устроили тут ромашку: ити или не ити. Давайте быстрее! - прокричал Колобок уже из-за кустов.

- Да идем, идем... Только скажи куда ты нас ведешь... Сусанин...

- Куда надо, туда и веду. Там видно будет! Да и поздно уже, надо ночлег где-то искать. Ты то, Волк, и так можешь, а я ночью отсыреть и заплесниветь могу, что потом делать?

Голос прозвучал тихо и нечетко:
"Сомневаетесь, что правильно идете? Чем больше сомневаетесь, тем дальше заблудитесь. Идите не сомневаясь!!! Если вдруг все-же одолеют сомнения - идите прямо, а потом налево. Если сомнений нет, то держитесь правой стороны..."

- А мы тебя, чтоб не отсырел, в мешок засунем. Или просто съедим, если в мешке не понравится... И кстатя, два вопроса: чего твой Ваня стоит, как накурившись чего-то вкусного, и что за странный голос?

- Ну на счет мешечка - посмотрим, главное , чтобы чистый был. А кто кричал - я пока не выяснил.

- Мдя... Ладно, стоим и ждем прихождения Ванечки в надлежащиее состояние и идем. Куда-нибудь.

Куда-куда я приду? В какое состояние?

- Хватит тебе, Иван, с Волком ругаться. А то сожрёт еще ненароком.

- Эх, дурак и все тут... буркнула Гамаюн в сторону Ивана-Дурака.
Черные перья были покрыты слоем пыли. То ли от долгой дороги, то ли от лени. Некоторые перья блестели на солнце, создавая видимость чистоты.
- Его любовь большая ждет, а он в раздумьях... Ты еще к Бабе-Яге за компасом сходи... - все тем же недовольным тоном сказала птица, сорвалась с ветки и улетела.

Иван удивлённо посмотрел в сторону странной птахи, затем повернулся к колобку

Ладно, не буду.

- Ванёк. А может на самом деле рванём к Бабе Яге? Я слышал - она дама мудрая, чай подскажет чего.
Ну как?

Иван глянул на Колобка с недоверием

А не съест?

- Кто? Яга? Нет! Нет у неё такой привычки! Разве что...ну..разве... [неразборчивое бормотание с элементами предположений]... Ай! Ладно... Поши, в общем! За мной!

И покатился дальше, лишь слегка изменив направление...

Ну, смотри! Съест - ты виноватым будешь!

- Хорошо, хорошо... - раздался затихающий голос уже изрядно удалившегося колобка.

Ну, СМОТРИ У МЕНЯ, СУСАНИН!

Недоверчиво буркнул Ваня и, широко размахивая руками, зашагал вслед за Колобком.

- Вот черт... Мне везет, как той му-му. То с Герасимом на рыбалку, то с Сусаниным по грибы... А что еще делать, коли ужин уходит...
И пошел волк неспешным шагом вслед за Ваней.

Катится Колобок катится - глядь впереди полянка, а на полянке - избушка на курьих ножках.

- Ну что, Ваня, стучись к бабушке. Может откроет?
А мы с Волком пока тут постоим. Но если что - зави!