Beastmen Raiders, =ss= Опции

[=ss=]

День первый месяца Ворона

Петрович был гордостью стада и любимцем богов… Он умел считать до ста. Читать человеческие буквы. Он умел левитировать. Если боги Хаоса благоволили, он мог сотворить «Крылья тьмы» и воспарить над стойбищем, воображая себя бистманским божеством. Пусть маленьким, но злобным и беспощадным. Стадо смотрело вверх и благоговело.
Сумасшедший профессор кафедры естествознания Альтдорфского университета, съеденный стадом на прошлой неделе, утверждал, пока ещё был жив, что маленький шаман страдает манией величия, паранойей и географическим кретинизмом. До последнего памятного ужина они много разговаривали в хижине Петровича. Петровичу лестно было вести с ним ученые прения, но диагнозы ученого были последней точкой в их странных взаимоотношениях. Петрович сильно обиделся. А стадо вздохнуло с облегчением, обгладывая кости бывшего шаманского протеже у костра..
Петрович же, запасливая душа, завялил пару кусочков мясушка. В сумочку сложил. В память о сумасшедшем человеке, пришедшем в Драквальдские дебри изучать способности первобытных бистманских племен к счету и научившим Петровича пить желудевый кофе.
А ещё он был диссидентом – красил перед боем киноварью не рога, как все НОРМАЛЬНЫЕ, а ногти. Чиф про себя кривился, но шаманские выходки терпел. И на солнце есть пятна.
Сейчас же Петрович пребывал в состоянии вселенской скорби - стадо разваливалось на глазах. Центигор валялся под священным камнем с мокрой тряпкой на голове – болел похмельем после запоя, у чифтэйна начиналась явная депрессия, бестигоры постоянно шушукались - затевали политическую интригу, метя на место чифа, минотавр ныл, что ему не хватает мяса и урчал желудком. Гончие хаоса, прикормленные Петровичем, бесконечно грызлись между собой и остервенело чесались. Плотоядно посматривали на унгоров.
Унгоры от безделья замышляли пакости. Давеча один поймал последнюю осеннюю бабочку и подошел к шаману с вопросом: «Жива ли или мертва бабочка в моих ладонях?». А сами заранее сговорились, скоты, что незаметно раздавят её, если Петрович ответит: «Жива». А если скажет: «Мертва!», то выпустят её наружу, выставив Петровича дураком и шарлатаном перед всем стадом. Петрович пришел в дикую ярость, завопил унгору: «Овца тупая!» и отправил его со товарищи собирать очередную порцию желудей в осеннем лесу. Унгоры мрачно разгребали опавшую дубовую листву, выковыривали желуди и фукали на замерзшие пальцы.
Нужна была великая цель, которая могла бы объединить народ.
Петрович долго и горестно смотрел на небо, что-то беззвучно бормотал, крутил рогатой башкой. К чему-то прислушивался, кому-то отвечал. Потом возопил: «О!!», заставив вздрогнуть все живое в радиусе нескольких шагов, величаво подобрал полы ритуального плаща и ушуршал к чифтэйну пить желудевый кофе.
Вечерело. Повеселевший шаман важно чистил ногти щепочкой и планировал священный поход на Альтдорф. Чиф с почтением внимал и пырился с умным видом в какие-то схемы, которые Петрович небрежно рисовал палочкой в пыли. А потом Петрович чадил дымом костра возле камней, бросал в огонь наркотические травы и говорил стаду речь. О высшей расе, священном долге, предназначении et cetera.
Некоторые прослезились. Собрались быстро. Центитигор клялся догнать всех, когда будет в состоянии встать, и правдоподобно изображал из себя ветошь… Пьянь.

Шли долго, ориентировались по звездам и прорицаниям Петровича... Вспоминали сумасшедшего ученого – последняя сытная трапеза… Петрович теперь, стыдясь, тихонечко его подъедал. Но от вяленого мяса его начали посещать странные сны и дурные предчувствия.
Остальные голодали... Общипывали терпкие ягоды с кустов, собирали улиток... Унгоры тайком слезливо жаловались друг другу и ненавидели всех. Тоже тайно... А что делать? Они стояли на низшей ступеньке иерархической лестницы – то, что росло у них на головах, трудно было назвать рогами! На кормежках им доставались сущие крохи… от мертвого осла уши, можно сказать..
На последней стоянке обнаружилась пропажа трех унгоров и двух собак. Собаки позже вернулись. Сыто рыгая, прятались за шаманом. Петрович почесывал их за ушами и строил отсутствующую рожу. Чиф скрежетал зубами. Последний унгор ещё сильнее всех возненавидел. Но все снова ощущали себя стадом. Смертоносным и сильным.
…Петрович всегда помнил, что могучие орды приходят с севера. Долго выбирал направление.
Вошли в Восточные ворота. Нашли город в руинах. Недоуменно уставились на Петровича. Петрович снисходительно пояснял, что, видимо, Альтдорф, центральный город Империи пал, самоуничтожившись от ужаса и паники, когда прознал о священном походе. Соответственно, Империи людишек пришел конец и - да здравствует царствие бистманов! На этой высокой ноте запнулся копытом о кусок дорожного указателя, досадливо мекнул, поднял обломок, потер о мохнатую ногу минотавра - сквозь грязь проступили буквы – М О Р Д Х … Если бы у Петровича было лицо, он бы им побелел.

Пахло дымом. Вороны надрывно орали. Похоже, смеялись…

- Че написано? – с любопытством вопросил минотавр, заглядывая шаману через плечо.
Никто во всем стаде, кроме Петровича не умел читать. Петрович мученически закатил глаза и сделал вид, что впал в транс. Надо было придумать логическое объяснение досадному недоразумению. Бистманы опустились на камни мостовой... Они привыкли ждать.


День второй месяца ворона.


Петрович, не поспевающий за всем стадом, подосадовал, что не подумал использовать минотавра в качестве верховой скотины, бодро сотворил «крылья» и вознесся на второй этаж полуобвалившегося фиолетового здания. Отсюда он имел прекрасный обзор и находился в относительной безопасности.
Сверху было видно практически все: одержимые, неслышно ступая по камням, крались в разрушенное здание. Петрович успел подумать, что повадками они слишком напоминают ему организованную боевую единицу. Зато родное стадо было слышно издалека: минотавр тяжело топал, как мифологическое животное мамонт (порождение хаоса, ибо, по слухам, имел второй хвост на голове), собаки выли, как гарпии, гор блеял, чтобы его подождали и грохотал оружием, прыгая далеко позади… Чиф с бестигорами заходили с другой стороны, перекрывая выходы. «Моё стадо!» - горделиво подумал Петрович и ещё раз задумчиво прищурился на крадущихся одержимых... Бесшумные, как тени, слаженные, как единый организм, понимающие друг друга с полувзгляда. Кто их знает, кем они были в прошлых жизнях... пути хаоса неисповедимы. Петрович поёжился и отодвинулся к фиолетовой стене, не очень удачно пытаясь слиться с ней голубым плащом. .
…Воздух внизу дрожал от напряжения. Одержимые и бистманы находились по разным сторонам стены.. Минотавр медленно втянул ноздрями чужеродные запахи, замер, вытянув шею со вздувшимися венами, и скорее почувствовал, чем услышал за полуразрушенной стеной нечто живое, отвратительно шипастое… Оно тоже прислушивалось. Дико взревев и грохоча тяжелыми копытами, ринулся вперед. Рядом вздыбила костяные иглы на холке и припала к земле гончая хаоса перед прыжком.
…А потом все пошло как-то неправильно.. Петрович, с высоты второго этажа наблюдавший за столкновением банд, был весьма недоволен - упал черный бестигор, белого вообще не было видно, гор находился слишком далеко, чтобы принять участие в бою, чиф выглядел странно рассеянным, обрушивая молоты на одного из культистов. И тут случилось нечто действительно ужасное в своей непоправимости - захлебнулась кровью и предсмертным воем одна из гончих.
Петрович схватился за сердце и привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть – да, его гончая лежала, мертвее не бывает! Петрович потерял бдительность и в сердцах сплюнул вниз – вместе с гончей погибла его мечта о получении приплода и разведении собак хаоса в лесах Драквальда! Тут-то скорбная фигура в плаще с капюшоном и была замечена проклятым магистром. Нелепое рогатое создание, гнусная пародия на благородного Петровича, коллегу по ремеслу, подло сбило его стрелой. Изумленный до крайности, шаман нелепо взмахнул широкими рукавами плаща, едва не выронив магический посох, жалобно заскрежетал копытами по битой плитке и рухнул вниз. Гулко стукнули рога о плиты пола. На долю секунды все замерли. Где-то заплакал мальчик.
Чифтейна, боковым зрением уловившего падение неуклюжего синего мешка со второго этажа, захлестнула непреодолимая жажда убийства. Причем, вполне персонализированного.. «За что нам, о боги, это проклятие?» - чиф не смог отвести налитых кровью глаз от шамана и пропустил удар.. Петрович же лежал, картинно развалив копыта… Но на мертвого явно не походил.. «Потом скажет, что лёжа молился богам о победе стада!» - промелькнула в голове кощунственная мысль, и чиф и с удвоенным бешенством (а что он мог? Шаманов опекают боги и горе тем, что поднимет на них руку!) обрушился на одержимого. Его молоты уже были напоены кровью предыдущего. Но кровь ЭТОГО была черной.
... «О, боги!! Черная кровь!» – мысленно взвыл несчастный Петрович и принялся истово молиться о счастливом избавлении, не забывая, впрочем, прикидываться мертвым... Это было безопасней всего. Когда же упали оба – и чиф, и отвратительное чудовище - Петрович тихо взвизгнул и по- настоящему лишился чувств, решив, что боги от него окончательно отвернулись..
… Столбом стояла пыль от разбитой штукатурки. Чиф тряс головой, приподнявшись с земли – сознание прояснялось. Петрович лежал, покрытый пылью, как саваном. Одержимый был мертв. Сквозь боевые завывания гончей и лязг молотов минотавра доносились посторонние звуки. Чиф повел мордой, пытаясь определить новый запах и задрожал от ярости - сквозь руины пробиралась ещё одна группа одержимых. Они шли не спеша. Они не были измотаны боем. Они пахли смертью.
- Кирис! – хрипло рявкнул чиф минотавру, пытаясь предупредить о новой опасности.. Минотавр не отличался особым умом, но двигался молниеносно. Вскинув голову на зов, он увидел то, что его повергло в состояние шока – чиф сползал по стене, пытаясь опереться на молот, Петрович лежал недвижимым… Мысли о погребальном костре на две персоны промелькнули в голове быка.. бестигоров не было видно – тоже мертвы?!.. За стеной слышалось шипение и ворчание новых отвратительных созданий, ещё более мерзких, чем те, что копошились у него под копытами– звуки приближались… Медлить было нельзя. Минотавр гигантским прыжком перемахнул через упавших врагов, схватил в охапку оба тела. За ним неслась оставшаяся в живых гончая и остатки обезумевшего стада... Вдогонку щелкнул скорпионий хвост…

***

.. Белый бестигор навсегда оставил в плену две вещи – свою уязвленную гордость и один из боевых молотов. Выкупать пленника отправился Петрович - ум, честь, совесть и касса стада.. Шаману не понадобились его хитрость и увертливость – одержимые оказались бывшими наемниками, сохранившими, слава темным богам, какие-то свои представления о кодексе чести. Петрович злобно сопел, отсчитывая выкуп в 43 золотых монеты. СОРОК ТРИ!! А на обратном пути, потрясая заметно полегчавшим кожаным мешочком, кричал мрачному бестигору, что тот - разоренье стаду, зло природы, позор чифтэйну, проклятье богам на земле и незаконный сын паршивой свиньи, коего следовало бы подарить одержимым в назидание потомкам и проклясть на веки вечные. Общение с Петровичем было пострашнее тягот плена. Бестигор сжимал рукоятку единственного молота так, что белели костяшки пальцев и играл желваками, глядя сверху вниз на возмущенно подпрыгивающую рогатую макушку. Старался глубже дышать.

Сообщение отредактировал =ss= - Среда, 29-oe Декабря 2010, 21:13

[=ss=]

День третий месяца ворона.

..А скорпионий хвост одержимого на Петровича огромное впечатление произвел – он щелкал классно и гнулся в разные стороны. Петрович же был эстет. Он, пока чиф стаду разборку полетов устраивал, быстренько сгонял к яме. Долго там бормотал, суетливо бегал кругами, тряс головой и грозил кулаками небу – был уверен, что молится. Это ли помогло, другое ли – но в итоге точно такой же хвост у белого бестигора вырос. Петрович по-детски простодушно радовался. А бестигор расстроился. Ну не идиот ли? И пошел ведь, неблагодарная скотина, с кляузой на Петровича к чифу… Чиф удивился и потребовал немедленных объяснений по поводу порчи генофонда. Петрович недоверчиво таращился на глупца-чифа, который гневно топал, брызгал слюной, тыкал указующим перстом в ядовитый хитиновый отросток и вопрошал шамана, что теперь делать с испорченным бестигором. «А в цирк продадим, там как раз зверушка убежала! – мстительно ответствовал ему Петрович, пережевывая листик чертополоха. – Будет вместе с бородатой женщиной выступать.» Бестигор взвыл. Чиф взревел, плюнул на землю в опасной близости от шаманского копыта и ушел.

..Проклятые вороны смеялись… Отчего б не смеяться - это был их месяц. Бестигор огорченно вертелся, пытаясь заглянуть себе за спину – рассмотреть чертов хвост… Вконец оскорбленный, Петрович сорвался на визг и заявил, что бестигор должен радоваться, что у него выросло ЭТО, а не третья рука откуда-нибудь из задницы, что было бы вполне логично, учитывая давешнюю потерю боевого молота. «О, боги, боги, зачем вы покарали глупостью и скудоумием моё окружение?» - гулко стучала внутри шаманского рогатого черепа депрессивная мысль… - «Никто не в состоянии оценить. Никто...»

День следующий после третьего дня месяца ворона.

…Крались к гномам по стеночкам зданий – эти непробиваемые жестяные бочки стреляли хорошо. А недалече от гномов были крысы. И несколько нервировали, надо сказать - таращились на стадо своими глазами-бусинками через проломы в стенах и оконные проемы. Но почему-то не стреляли. Просто бегали туда-сюда по этажам. Уважают, решил Петрович и снисходительно усмехнулся... Он и сам относился к крысам с большим почтением. Он их даже любил! Тушеными, с корешками и травами в котелке. Петрович с печалью посматривал на высокое здание, где они просто кишели, и подумывал, не плюнуть ли на гномов, не повернуть ли на крыс. Но чувство долга и 30 золотых немного перевешивали чувство голода. Ну, и магистр ему был симпатичен. Ох и умный человек! Почти как ученый из Альтдорфа. Петрович при последнем разговоре тайком понюхал магистра – запах был на удивление приятный... и совсем не человеческий. Но выглядел он, откровенно говоря, ужасно: безволосая кожа, пальцы тонкие, лицо плоское... Бедный уродец! Хотя, длинная шелковистая грива на голове несколько смягчала отталкивающее впечатление. Магистр, похоже, заметил интерес шамана – очень странно глянул. Петрович даже застеснялся - вдруг подумает какую гадость…
А ведь стадо поначалу роптало - продался за 30 монет извечному врагу! Но Петрович пресек еретические рассуждения, пояснив, что магистр уже и не человек вовсе – темные боги явно отметили его своим поцелуем. Жаль только, что боги поскупились и не даровали магистру ну хоть малюпасенькие рожки (Петрович щурил глазки, представляя магистра с рогами, как у оленя)... Может со временем они у него и вырастут.. а потом вырастут и копыта! …Когда-нибудь станет настоящим бистманом… Петрович тяжело вздохнул - у него никогда не было друга. Гений и одиночество неразделимы.

Эволюционные философствования Петровича потрясли тогда даже минотавра.

Все тот же день в месяц ворона.

Дааа… а к гномам просто крались по стенам… Петрович был уверен, что гномы сумасшедшие.. Нормальные бы давно опрометью бежали, придерживая штаны – их смерти одновременно хотели три банды.
Стадо без особого энтузиазма окружало коротышек… Белый бестигор после такой психотравмы вообще в бой не хотел лезть, его черный дружок ему явно сочувствовал и тоже пластался по стенке, чиф тоже не особенно рвался получить арбалетный болт в лоб.. Зато запуганные Петровичем горы положили двух гномов-слееров. Не сказать, что легко. Они сделали невозможное – потому что гномы дрались даже после того, как у них выбили из рук оружие… Горам-то терять было нечего – Петрович пригрозил им публичной кастрацией... Ею же угрожали и гномы, оставшиеся без топоров - этим коротышкам было ещё удобнее, чем шаману – только руку протянуть. Потому горы и прыгали, как очумелые, прикрывая жизненно важные части тела, потому и сражались насмерть…
А потом гномы свалили… как будто им просто стало скучно… И камешки снесли, отвратительные бородатые морды…
Петрович, вскарабкавшись на бочку, обратился к стаду с речью. Даже стоя на бочке, он едва доставал до плеча минотавру. Но это его не смущало – истинное величие определяется не количеством ладоней от копыт до кончиков рогов.
Говорил он долго… Скупо хвалил одержимых – ему было их жаль, они бы погибли без бистманов, они слишком медленно двигались! Гораздо теплее хвалил крыс – они двигались слишком быстро, изловить их было трудно, но когда они уже в котелке – это просто восторг!.. Восхищенно поливал ругательствами упрямых неубиваемых гномов. И сказал, что с большой радостью стал бы их шаманом, если бы только это было возможно. Стадо шепталось, что шаман совсем чокнулся, и таращило на него преданные глаза.

Сообщение отредактировал =ss= - Среда, 29-oe Декабря 2010, 21:14

[Skelz]

3 монеты, Петрович жжет!

[muaddib_]

1 монета

[ZyLY]

Петровичу зачёт 1 монета.

[Nicolas Rush]

А вот еще одна монетка))

[Четвертак]

Монета.

[=ss=]

Конец месяца ворона. Арена.

День обещал быть насыщенным и ярким. С утра стадо разбудил чудовищный запах из котелка Петровича. Там угрожающе пузырилось какое-то адское варево, заботливо помешиваемое шаманом. У чифа от неясных предчувствий встала дыбом шерсть на загривке. Время от времени Петрович зачерпывал свою отраву глиняным черепком, складывал губы трубочкой, дул и осторожно пробовал. Добавлял мелкие косточки, корешки, вонючие травы, чьи-то сушеные лапки и подозрительные грибы. Периодически сверялся с замусоленным обрывком пергамента, бормотал названия ингредиентов. Повелительно мекнул – позвал кого-то….

Стадо перестало дышать, когда один из горов неохотно пил дурно пахнущий отвар и его кадык мучительно дергался с каждым глотком. Но ничего из гора не выросло..ни скорпионьего хвоста, ни жуткой чешуи, ни перепончатых крыльев. Гор просто стоял с остекленевшими глазами, овощ овощем. А Петрович явно замыслил что-то величественное. Торжественно размахивал черепом на палке перед носом у гора, тыкал ему пальцем в шерстистый лоб, читал нараспев. Гор безвольно покачивался с каждым толчком шаманского пальца… А потом Петрович осыпал гора серым порошком из мешочка со словами: «И да будет так!»… Гор встряхнулся и вернулся к жизни, а шаман куда-то деловито засобирался - аккуратно сложил одежку для камлания, напялил парадный плащ и заявил стаду, что он заслужил себе маленький отдых, так как смертельно устал ото всех, но готов взять с собой двух горов, победителей гномов, в качестве поощрения. И еще одного - для выступления на арене. Чиф пристально всматривался в глупого гора, не отдающего себе отчет, на что его ведут. Гор выглядел счастливым. Петрович явно вложил в его глупую голову какую-то безумную мысль.
С точки зрения Петровича мысль была вполне здравая – методы воздействия на стадо должны быть разнообразными, настало время попробовать метод пряника – и вот Петрович заявил гору, что милостью шамана (при попустительстве темных богов) тот сделан бессмертным на одни сутки.
Зимнее солнце приятно грело рога. Довольный собой шаман сжимал в кулаке билетики на гладиаторские бои. Довольные собой и шаманом горы с энтузиазмом прыгали рядом по булыжникам.

Арена встретила их исступленным ликованием разношерстной толпы, заполнившей ступени амфитеатра, звоном оружия, судорогами умирающих на песке, запахами крови, драгоценных благовоний, застарелого пота, жареных каштанов. Ноздри Петровича трепетали. Он сидел с горами на скамье амфитеатра, грыз орешки из кулечка, беззаботно болтал копытцами и представлял, что все действо затеяно для него и во славу его – орущая толпа с загнутыми вниз пальцами, умирающие гладиаторы, звон стали, привкус крови во рту у каждого присутствующих, лопающиеся на огне каштаны, весь этот праздник.

Внизу на арене топтался «бессмертный» гор, крутил головой по сторонам, арена показалась ему приятной – желтый песок, опилками аккуратно присыпаны лужицы крови. Ждал соперника. Расправлял грудь и принимал картинные позы. Поднял с песка брошенный кем-то огрызок яблока, неспешно сжевал.

Когда Петрович увидел, с кем придется сражаться гору, он замер, не донеся орешек до пасти. Сигмаритская сестра легко скользила по песку, несмотря на вес тускло поблескивающих боевых молотов. Воистину Гнусная Баба с неприлично длинными и красивыми белокурыми косами, на которых Петрович искренне пожелал ей удавиться, холодно улыбалась. Гор попятился, провалившись копытами в песок по самые бабки, и нервно задергал хвостом. Петрович малодушно наблюдал за боем из-под ладошки, прикрывающей глаза. Он видел, как они долго кружили друг против друга в танце смерти, как со свистом рассекала воздух сигмаритская тяжелая плеть, как гор, умница, подло сыпанул копытом песка в бесстыжие глаза сигмаритской бабы, как взревев подобно минотавру, он обрушил оба молота на белокурую голову. Воистину Гнусная Баба упала. Петрович от неожиданности подавился орешком. Толпа зрителей взвыла. Гор кровожадно ощерился и преданно поискал глазами Петровича, своего бога.

Бог в этот момент растроганно сморкался в рукав синего плаща. Он не ожидал.

Вечером Петрович долго не мог уснуть. Лежал на спине, смотрел на звезды, стыло поблескивающие сквозь пролом в потолке. Рядом горы взахлеб рассказывали что-то завистливо сопящему минотавру, тлел костерок, повизгивали гончие. Перед глазами Петровича стоял бородатый гном-коротышка, которому вручили венок короля арены и мифриловый доспех, который был тому явно не по размеру.… Лучше б мифриловую пивную кружку подарили – желчно подумал Петрович, проваливаясь в долгожданный сон. И приснился Петровичу очередной кошмар - пропавший центигор бежал к стаду бодрой трусцой, вид имел на удивление свежий, а на крупе у него восседало уродливое существо в красной шапке с пером, обнимающее центигоровский бочонок с элем.. Морщинистым лицом существо отдаленно напоминало профессора из Альтдорфа. Если б не хвост. «Какой бред!» - подумал Петрович и зябко поджал копыта.

Сообщение отредактировал =ss= - Вторник, 18-oe Января 2011, 21:43

[Вакан]

Правильный рассказик. 3 монеты заслужено.

[muaddib_]

3 монеты

[Skelz]

3, пускай Петрович ещё рецепты ищет.

[Четвертак]

3 монеты.

[ZyLY]

3 монеты Петровичу

[Farion]

3 монеты

[Винсент]

3 монеты однозначно. ))))

[Nicolas Rush]

Die schöne Lady
За прекрасный рассказ 3 монеты)

[=ss=]

Die schöne Lady
За прекрасный рассказ 3 монеты)

Ich danke Ihnen, Mein Herz )

[Nicolas Rush]

Immer zu Ihren Diensten meine Frau)

[=ss=]

Черная суббота, луна в козероге, звезды расположены как-то очень плохо.

1 гончая хаоса безвозвратно издохла.
1 гор также благополучно скончался.

Чиф полностью здоров, но с клочком седых волос.
Один из горов стал героем и +1 ws
Один гор остался никем и в сокрушении грызет ногти, хотя получил +1 атаку.

Петрович остался жив и закалился - иммунен к страху. Получил навык - стал спринтером - бегает и чарджит на утроенный мув. Ушел пить валериановку и писать летопись сегодняшнего поражения. Всех запомнил

Сообщение отредактировал =ss= - Суббота, 29-oe Января 2011, 22:41

[muaddib_]

Абсолютно серьезно, рад за Петровича.

Всегда к вашим услугам

1 гор который погиб, случайно не тот который встретился с Сент Клэр на арене, и ушел победителем?

Сообщение отредактировал muaddib_ - Воскресенье, 30-oe Января 2011, 00:42